Сражение у фидониси. До и после фидониси Дальнейшие события и значение сражения
18 июня 1788 года Севастопольский корабельный флот в составе двух линейных кораблей, двух 50-пушечных и восьми 40-пушечных фрегатов (552 орудия), одного 18-пушечного фрегата, двадцати малых крейсерских судов и трех брандеров вышел в море согласно приказанию генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина. Командующий флотом контр-адмирал граф М.И. Войнович (флаг на 66-пушечном корабле «Преображение Господне») в соответствии с приказом направил флот к Очакову для отвлечения от него турецкого флота.
В тот же день командующий турецким флотом капудан-паша Хасан-паша после Очаковского разгрома с прорвавшимися из Днепровского лимана кораблями встал на якорь у острова Березань, где начал исправление повреждений и вскоре присоединил к себе эскадру, включавшую наиболее крупные турецкие корабли.
Задержанный противными ветрами, М.И. Войнович только 29 июня, когда Екатеринославская армия Потемкина уже подходила к Очакову, достиг острова Тендра, где и обнаружил державшийся к северо-западу от Тендры турецкий флот. Флот Хасан-паши насчитывал по нашим данным 17 линейных кораблей (в том числе пять 80-пушечных; всего в линии баталии не менее 1120 орудий), 8 фрегатов, 3 бомбардирских корабля, 21 малое крейсерское судно (шебеки, кирлангичи, поляки). Таким образом, только главные силы - линия баталии - турецкого флота имели двукратное превосходство в количестве орудий и еще большее превосходство в весе бортового залпа.
Схема 3. Сражение у острова Фидониси 3 июля 1788 г.
Семнадцати турецким кораблям Войнович мог противопоставить линию из двенадцати кораблей и фрегатов, из которых только четыре были вооружены орудиями крупных калибров. Это были 66-пушечные «Преображение Господне» и «Святой Павел», а также 50-пушечные «Андрей Первозванный» и «Георгий Победоносец». Кроме них в линию были включены 40-пушечные фрегаты «Стрела», «Победа», «Перун», «Легкий», «Кинбурн», «Берислав», «Фанагория» и «Таганрог». За линией баталии держались малый фрегат «Вестник», 16-пушечная шебека «Острая», 10-пушечная шхуна «Полоцк», 17 малых корсарских судов (лансоны и кирлангичи) и 3 небольших брандера.
Утром 30 июня 1788 года контр-адмирал МИ. Войнович пошел на сближение с противником, сохранявшим наветренное положение. Учитывая соотношение сил, российский командующий, по договоренности со своим младшим флагманом - командиром авангарда капитаном бригадирского ранга Ф.Ф. Ушаковым (брейд-вымпел на 66-пушечном корабле «Св. Павел»), решил ожидать атаки турок в подветренном положении. Это позволяло лучше удерживать плотное построение линии баталии и гарантировало использование артиллерии нижних деков и, следовательно, отчасти компенсировало превосходство противника, позволяя избежать неприятных случайностей. Однако Хасан-паша воздержался от нападения. Трое суток флоты маневрировали на виду друг у друга, постепенно смещаясь к юго-западу - к устью Дуная - и удаляясь от Очакова. Наконец, в 8 часов утра 3 июля 1788 года, находясь на виду острова Фидониси, М.И. Войнович приказал повернуть на курс к берегам Крыма и выстроил линию баталии на левом галсе, по-прежнему имея флот Хасан-паши на ветре и на противоположном курсе.
Хасан-паша, решившись атаковать, на своем флагманском корабле обошел весь флот и дал наставления младшим флагманам и командирам кораблей. Вскоре после 13 часов турецкий флот в двух густых колоннах начал спускаться для атаки российского флота. Первую колонну составил авангард под личным командованием капудан-паши (6 кораблей), вторую - кордебаталия (6 кораблей) и арьергард (5 кораблей), соответственно под командованием вице-адмирала и контр-адмирала.
Командир российского авангарда Ф.Ф. Ушаков, считая, что турки пытаются атаковать и отрезать арьергард Севастопольского флота, приказал передовым фрегатам «Берислав» и «Стрела» прибавить парусов и держать в крутой бейдевинд, чтобы «выиграв ветр сделать передовым через контра-марш поворот и при оном бить неприятеля с ветру» (иначе говоря, поставить в два огня). Оценив эту угрозу, капудан-паша с авангардом повернул влево, и вскоре весь турецкий флот начал выстраиваться в линию баталии напротив российского. При этом авангард Ф.Ф. Ушакова оказался ближе к противнику, который изменил план атаки. Около 14 ч 05 мин капудан-паша открыл огонь, поддержанный другими турецкими кораблями, и с двумя передними мателотами, прибавив парусов, «как лев» атаковал два сравнительно слабых русских передовых фрегата. Турецкие бомбардирские корабли, находились по одному за линиями своих авангарда, кордебаталии и арьергарда. Поддерживая огонь линейных кораблей, они непрерывно стреляли из тяжелых мортир, но без особого успеха.
Заметив маневр противника. Ф.Ф. Ушаков на «Святом Павле», атакованном одним 80-пушечным и двумя 60-пушечными кораблями турецкого авангарда, приказал поставить все паруса и вместе с передовыми фрегатами еще круче привел к ветру, сблизившись с турецким авангардом. При этом «Берислав» и «Стрела», выходя на ветер и вступив в тяжелый бой на близкой дистанции, начали отрезать два передовых турецких корабля. Один из последних сразу повернул оверштаг и вышел из боя. Другой вскоре тоже повторил его маневр, получив несколько брандскугелей и ядер с русских фрегатов. Стремясь вернуть в строй своих подчиненных, Хасан-паша приказал открыть по ним огонь, но все равно остался один, будучи атакованным двумя русскими фрегатами и подошедшим к ним на помощь 66-пушечным «Святым Павлом» Ф.Ф. Ушакова, отразившим трех своих противников. Несмотря на превосходство в весе бортового залпа, флагманский корабль Хасан-паши не смог вывести из строя сравнительно слабые фрегаты: турецкие ядра и книппеля, в основном, поражали рангоут и такелаж, а сам огонь турок был недостаточно меток. Только «Берислав» получил у форштевня большую пробоину от 40-кг каменного ядра.
Зато сам флагманский корабль турецкого флота был тяжело поврежден огнем «Св. Павла», «Берислава» и «Стрелы», стрелявших с дистанции картечного выстрела. Между тем, М.И Войнович оставался пассивным наблюдателем жаркого боя авангардов, не поддержав своего младшего флагмана, хотя и переменил курс, следуя движениям последнего. Восемь кораблей российского центра и арьергарда вели перестрелку с противником на дистанциях 3–4 кабельтова, хотя, по мнению М.И. Войновича, эта дистанция была сознательно выбрана турками, как недоступная для эффективной стрельбы русских 12-фунтовых (119-мм) фрегатских орудий.
Пассивность российского командующего позволила кораблям турецких вице-адмирала и контр-адмирала выйти из строя и броситься на поддержку капудана-паши. При этом турецкий вице-адмиральский корабль дважды загорался от брандскугелей с фрегата «Кинбурн», а потом был отражен «Святым Павлом» с повреждением фок-мачты. Контр-адмиральский корабль противника, на котором была сбита фор-стеньга, также не смог эффективно поддерживать Хасан-пашу.
Наконец, около 16 часов 55 минут капудан-паша, не выдержав сосредоточенного огня российского авангарда, повернул оверштаг и поспешил выйти из боя. За ним поспешно последовали остальные турецкие корабли, и сражение прекратилось.
В успешном отражении нападения превосходящих сил противника решающую роль сыграли инициативные действия Ф.Ф. Ушакова, которому удалось не только расстроить маневрами не лишенный оригинальности замысел Хасана-паши, но и сосредоточить против флагманского корабля турок три корабля своего авангарда. Сражаясь на дистанциях картечного выстрела, Ушаков блестяще реализовал также принцип взаимной поддержки. В то же время лучшая стрельба российских кораблей не позволила противнику реализовать этот принцип. В замешательстве, возникшем при отступлении флота, одна турецкая шебека попала под огонь российского авангарда и пошла ко дну. Потери турецкого флота в людях точно неизвестны, но все флагманские корабли и несколько кораблей авангарда противника получили заметные повреждения корпуса, рангоута, такелажа и парусов.
Российский Севастопольский флот потерял всего семь матросов и солдат убитыми и ранеными, из них шестеро приходились натри корабля ушаковского авангарда - «Святой Павел», «Берислав» и «Кинбурн». На «Стреле» потерь в людях не было. «Святой Павел», «Берислав» и «Стрела» получили некоторые повреждения рангоута, такелажа и парусов. Из других кораблей флота только 40-пушечный фрегат «Фанагория», как и «Берислав», был пробит в подводной части ядром, вызвавшим сильную течь.
После сражения М.И. Войнович, не собираясь преследовать противника, продолжал идти к берегам Крыма. Под впечатлением победы он написал Ушакову: «Поздравляю тебя, бачушка Федор Федорович. Сего числа поступил ты весьма храбро: дал ты капитан-паше порядочный ужин. Мне все видно было. Что нам бог даст вечером?… Вам скажу после, а наш флотик заслужил чести и устоял противу этакой силы».
В последующие трое суток - до самого Херсонеса (на входе в Севастополь) - турецкий флот следовал за русским, но атаковать более не решился. М.И. Войнович по-прежнему ожидал атаки в сомкнутой линии и в подветренном положении, надеясь на своего младшего флагмана. 5 июля он писал Ушакову: «Если подойдет к тебе капитан-паша, сожги, бачушка, проклятого… Если будет тихо, посылай ко мне часто свои мнения о том, что предвидишь… На тебя моя надежда, в храбрости нет недостатка». К вечеру 6 июля 1788 года турецкий флот повернул в море, а утром 7 июля скрылся из виду в направлении к берегам Румелии (европейской Турции).
Таким образом, российский Севастопольский флот, несмотря на нерешительность своего командующего, имел определенный стратегический успех, отразил нападение превосходящих сил вражеского флота, нанеся ему существенные потери, и более чем на неделю отвлек капудан-пашу от Очакова, который 1 июля был осажден Екатеринославской армией Г.А. Потемкина. Однако М.И. Войнович не развил успеха и, прибыв в Севастополь, не поспешил вновь выйти в море, отговариваясь необходимостью устранения незначительных, по существу, повреждений. В то же время Хасан-паша, исправив повреждения, 29 июля вновь подошел к Очакову, откуда удалился к Босфору только 4 ноября 1788 года, узнав о запоздалом выходе в море (2 ноября) Севастопольского флота. 6 декабря Очаков был взят штурмом российскими войсками.
Тем не менее, Потемкин и Екатерина II оценили сражение при Фидониси как важную победу молодого Черноморского флота. Контр-адмирал М.И. Войнович был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Сам же командующий в своем донесении постарался нивелировать заслуги участников сражения. В результате не было уважено представление Ф.Ф. Ушакова о награждении орденами Св. Георгия 4-й степени отличившихся командиров капитана 2 ранга Я.Н. Саблина(«Берислав»), капитан-лейтенанта М.Н. Нелединского («Стрела») и офицеров «Святого Павла» капитан-лейтенантов Ф.В. Шишмарева, И.И.Лаврова и унтер-лейтенанта морской артиллерии П. Копытова.
Необъективность М.И. Войновича и стремление Ф.Ф. Ушакова к восстановлению истины привели к конфликту между старшим и младшим флагманами. Разобравшись в обстоятельствах дела, Г.А. Потемкин, недовольный пассивностью Войновича, тактично встал на сторону его подчиненного. Он удалил в декабре 1788 года контр-адмирала Н.С. Мордвинова от должности старшего члена Черноморского адмиралтейского правления (вскоре Н.С. Мордвинова уволили в отставку). В январе следующего года Г.А. Потемкин назначил на его место М.И. Войновича, который вскоре уехал в Херсон. Ф.Ф. Ушаков стал исполнять обязанности командующего Севастопольским корабельным флотом. 27 апреля 1789 года он был произведен в контр-адмиралы, а через год, 14 марта 1790 года назначен командующим флотом под главным начальством князя Г.А. Потемкина-Таврического.
После сражения у о. Фидониси, которое лишь на время отвлекло капудан-пашу от Очакова, контр-адмирал М.И. Войнович не стремился к очередному выходу в море. Для того чтобы оправдать свою пассивность перед князем Г.А. Потемкиным, он сделал ставку на крейсерские операции. В начале сентября корсарское судно грека Кундури, получившего уже чин прапорщика, крейсировало между Синопом и Самсуном и захватило два турецких судна, одно из которых было уничтожено, а другое с грузом канатов и пеньки приведено в Севастополь.
16 сентября 1788 года, по указанию ГА. Потемкина, М.И. Войнович направил к берегам Анатолии целый отряд для отвлечения внимания турок. Во главе отряда был поставлен генеральс-адъютант Потемкина в чине капитана 2 ранга Д.Н. Сенявин. Напутствуя его в поход, князь якобы сказал: «Бог да сохранит тебя, Дмитрий, выполни долг, а мы не оставим о тебе молиться».
Дмитрий Николаевич Сенявин, адмиральский сын и адмиральский племянник, происходил из старейшей морской династии. Воспитанник Морского шляхетского кадетского корпуса, он был произведен в мичмана в 1780 году и в кампаниях 1780 и 1781 годов на корабле «Князь Владимир» в балтийской эскадре капитана бригадирского ранга Палибина совершил плавание в Атлантику до Лиссабона и обратно. Вскоре после этого Сенявин был переведен в Черноморский флот, где в 1785 году, в чине лейтенанта, уже командовал кораблем - галиотом «Темерник». Известно, что в 1786 году он на боте «Карабут» посетил Константинополь.
В 1787 году произведенный в капитан-лейтенанты Д.Н. Сенявин был назначен флаг-капитаном к контр-адмиралу графу М.И. Войновичу. Во время осеннего похода 1787 года, когда Севастопольский флот Войновича был застигнут жестоким штормом, Сенявин личным примером (рубил ванты) фактически возглавил борьбу за спасение флагманского 66-пушечного корабля «Слава Екатерины». Несмотря на серьезные повреждения, корабль достиг Севастополя, куда так и не попали однотипная «Мария Магдалина» и сгинувший бесследно со всеми людьми фрегат «Крым».
3 июля 1788 года Д.Н. Сенявин был избран князем Г.А. Потемкиным-Таврическим к себе генральс-адъютантом. Вместе с Войновичем на корабле «Преображение Господне» он участвовал в сражении при Фидониси, после чего был послан в Санкт-Петербург с известием о победе. Императрица наградила посланца Потемкина золотой табакеркой, украшенной бриллиантами и наполненной червонцами.
Таким образом, Д.Н. Сенявин был опытным моряком, сделавшим сравнительно быструю карьеру, отмеченным царской наградой и, главное, хорошо знавшим Черное море. 16 сентября 1788 года, приняв командование 10-пушечным репетичным судном «Полоцк», он вышел в море вместе с четырьмя корсарскими судами греков-добровольцев. За время крейсерства отряд Сенявина бомбардировал Синоп и Керасунду (Гересинду), сжег провиантский склад у г. Бонна (к западу от Синопа), уничтожил 10 турецких транспортных судов с грузом леса, провианта и боеприпасов, захватил одно судно.
6 октября, несмотря на штормовую погоду, отряд благополучно достиг Севастополя. За этот успешный рейд Д.Н. Сенявин получил орден Св. Георгия 4-й степени.
2 ноября 1788 года контр-адмирал М.И. Войнович по приказанию главнокомандующего все-таки вышел в море для совместной с Лиманской эскадрой атаки турецкого флота у Очакова. Однакотурки, узнав о приближением Севастопольского флота, 4 ноября ушли в море. Войнович продержался у Тендры до 17 ноября из-за наступившей штормовой погоды 19 ноября вернулся в Севастополь.
В 1788 году, поскольку посылка эскадры Балтийского флота в Средиземное море не состоялась, было решено организовать крейсерские операции в Архипелаге силами корсарских судов. Первую такую флотилию создал грек майор Ламбро Качони, который служил волонтером в Российском флоте еще в первую Архипелагскую экспедицию 1769–1774 годов. В 1788 году он вооружил в Триесте фрегат «Минерва Северная» и направился в Архипелаг, где, захватывая и вооружая турецкие суда, довел численность своей флотилии до 6 судов. 24 июня 1788 года Л. Качоне даже захватил небольшую крепость Кастель-Россо.
- 87.
Русское
военное и военно-морское искусство
в русско-турецкой войне 1787-1791 годов
Турция систематически нарушала условия Кучук-Кайнарджийского мирного договора , особенно статьи, связанные с торговлей и облегчением положения народов княжеств Молдавия и Валахия . Она противодействовала присоединению Грузии к России . Более того, побуждаемая Англией, Турция предъявила ультиматум России, требуя полного отказа от условий Кучук-Кайнарджийского мирного договора , возвращения ей Крыма, вывода русских войск из Грузии, установления строгого контроля над русскими судами, переходившими из Черного моря в Средиземное. Получив отказ, Турция в августе 1787 г. объявила России войну.
Обстановка для России осложнилась еще тем, что, воспользовавшись начавшейся войной с Турцией, против России в 1788 г. выступила также Швеция , стремившаяся захватить прибалтийское побережье и столицу России - Петербург.
Турецкий план предусматривал: заблокирование русских кораблей в Днепровском лимане; занятие базы русского Черноморского флота - Херсона; высадку десанта и занятие Кинбурна; высадку десанта и овладение Крымом. Кроме того, турки рассчитывали поднять восстание среди народов Северного Кавказа, Закавказья и Грузии и, таким образом, захватить весь Кавказ.
Против Турции были двинуты Украинская армия (30 тыс. человек) под командованием фельдмаршала Румянцева и Екатеринославская армия (80 тыс. человек) под командованием фельдмаршала Потемкина. Перед армией Румянцева в начале боевых действий была поставлена задача защиты русских границ со стороны Польши. Главная роль возлагалась на Екатеринославскую армию, которая должна была овладеть турецкой крепостью Очаков . Черноморский флот должен был оказывать ей огневую поддержку со стороны моря.
К началу военных действий с Турцией русский Черноморский флот имел в своем составе 35 кораблей, в том числе 5 линейных кораблей, 19 фрегатов, 1 бомбардирский корабль и 10 мелких судов. Основная корабельная эскадра под командованием Войновича , в которой служил Ф. Ф. Ушаков , базировалась на Севастополь. Остальные корабли дислоцировались в Херсоне, Таганроге, Глубокой Пристани и Кинбурне.
Накануне войны Турция располагала многочисленным флотом (свыше 120 кораблей), перед которым была поставлена задача уничтожить Лиманскую флотилию , базировавшуюся на Глубокую Пристань в Днепро-Бугском лимане, и блокировать Севастопольскую эскадру . В дальнейшем турки предполагали высадить десант в Крыму и при поддержке крымских татар захватить Крым и пленить или уничтожить русский линейный флот , базировавшийся на Севастополь.
Боевые действия на Черном море начались 21 августа 1787 г. нападением турецких судов на стоявшие у Кинбурна фрегат «Скорый» и бот «Битюг» . Эта турецкая атака была успешно отражена.
В первый год войны действия русских, в основном, носили оборонительный характер. Севастопольская эскадра под командованием контр-адмирала Войновича , выйдя 31 августа 1787 г. в море, попала в сильный шторм и вынуждена была вернуться для ремонта пострадавших судов. Сухопутные же войска в эту кампанию еще не были готовы к наступательным действиям.
14 сентября 1787 г. турки сделали попытку высадить десант на Кинбурнскую косу , но были отбиты гарнизоном крепости под командой Суворова .
Стремясь обеспечить себе путь через лиман в Крым, турки решили во что бы то ни стало взять Кинбурн . С этой целью они 1 октября высадили на Кинбурнской косе 6-тысячный десант.
А. В. Суворов дал возможность противнику высадиться на косе, но затем в решительном сражении полностью уничтожил его.
Поголовное истребление на Кинбурнской косе отборного отряда «очаковских янычар» деморализовало очаковский гарнизон и личный состав турецкой эскадры. Желая избежать участи своих собратьев по оружию, турки стали дезертировать.
Русские войска под водительством А. В. Суворова вырвали стратегическую инициативу из рук врага, дав возможность Екатеринославской армии перейти от обороны к наступлению на Очаков, взятие которого являлось главной целью кампании 1788 г. В 1787 г. Потемкин отказывался от этого «дерзостного предприятия», так как его армия еще не была собрана.
Активные действия флота развернулись лишь в 1788 г. В то время Украинская армия вела наступление в Бессарабии, Екатеринославская армия готовилась при содействии гребной флотилии и парусной эскадры занять Очаков.
Бой у Фидониси
1 июля началась осада Очаковской крепости. В начале июля к Очакову из Кинбурна был вызван Суворов , которому было поручено командование левым крылом наступающих войск. 18 июня из Севастополя в Очаков вышла русская эскадра под командованием Войновича, имея в своем составе два линейных корабля, 11 фрегатов (два 50-пушечных, восемь 40-пушечных, один 18-пушечный), 20 более мелких парусных кораблей и два брандера.
Севастопольская эскадра должна была, всемерно содействуя русским войскам, блокировать Очаков с моря, не давая возможности турецкой эскадре оказывать помощь своим войскам, осажденным в крепости, а также воспрепятствовать эскадре противника подойти к берегам Тавриды. Из-за противных ветров переход Севастопольской эскадры совершался очень медленно, и к острову Тендра она подошла лишь 29 июня. В 17 часов с русской эскадры было замечено свыше 45 турецких кораблей, шедших под всеми парусами.
На рассвете следующего дня, при северном ветре, русская эскадра пошла на сближение с противником, занявшим наветренное положение. Однако Войнович не решился атаковать турок. Он выстроил эскадру в линию баталии левым галсом и начал ожидать нападения противника. Тем временем турецкая эскадра, состоявшая из 15 линейных кораблей (из них пять 80-пушечных), восьми фрегатов, трех бомбардирских кораблей и 21 более мелкого корабля, сблизившись на дистанцию 15 кабельтовых, построилась в боевую линию. Когда русские снова пошли на сближение, турецкие корабли, не принимая боя, стали удаляться. Преследуемые русскими судами, турки уходили к румелийским берегам. С наступлением вечера обе эскадры остановились.
3 июля утром оба флота находились против устья Дуная, на виду у острова Фидониси . Северный ветер позволял противнику сохранять наветренное положение. В 8 часов русская эскадра сделала поворот оверштаг и выстроилась в линию баталии левым галсом, контргалсом по отношению к неприятелю. В 14 часов противник, пользуясь наветренным положением, стал спускаться двумя колоннами, первая из которых, под командованием Гасан-паши, атаковала авангард, а вторая устремилась к кордебаталии и арьергарду, стремясь сковать их и не дать возможности оказать помощь своему авангарду (Ушакову ). Через 5 минут началось сражение. Атаке подверглись один линейный корабль и два 50-пушечных фрегата авангарда Ушакова . На каждый русский корабль приходилось по пяти кораблей противника. Занимая выгодную позицию, турки сохраняли дистанцию, с которой русские 40-пушечные фрегаты с 12-фунтовыми пушками не могли вести по ним эффективной стрельбы; с русской стороны могли участвовать в бою лишь передовые корабли, тогда как турки действовали огнем всей своей артиллерии.
Несмотря на неблагоприятные условия, корабли авангарда русской эскадры вели меткий огонь по атаковавшим его туркам, и через 40 минут атака противника была отражена, а линия его кораблей расстроена. Попытка турок отрезать два фрегата Ушакова - «Берислав» и «Стрела» - кончилась неудачей. Ушаков , находившийся на линейном корабле «Павел» , сам пошел в решительную контратаку и, прибавив парусов, с ближней дистанции нанес большие повреждения флагманскому кораблю турок «Капудания» , заставив его повернуть обратно. При повороте неприятельского корабля фрегаты «Берислав» и «Стрела» вели по нему огонь всем бортом, в то время как противник был лишен возможности отвечать тем же. Другие корабли ушаковского авангарда поддержали контратаку своего флагмана, ведя сильный огонь по расстроенной колонне турецких кораблей.
Сражение продолжалось до 16 час. 55 мин., после чего корабли противника, подняв все паруса, оставили место боя и бежали к румелийским берегам.
Огнем флагманского корабля Ушакова была потоплена турецкая шебека. Потери русских составили всего пять убитых и два раненых.
Атака русского авангарда могла бы принести значительно большие результаты, если бы не бездействие Войновича , который не поддержал Ушакова и свел свое участие в сражении к редкой перестрелке с кораблями второй колонны турецкой эскадры. Войнович не помог Ушакову и в преследовании бежавшего противника. Итак, сражение ограничилось боем между ушаковским авангардом и численно превосходившей его первой колонной турецкой эскадры.
Но несмотря на нерешительность Войновича , русский Черноморский флот благодаря энергии и правильной тактике Ушакова выполнил свою основную задачу - помешал турецким кораблям подойти к крепости Очаков.
Выводы
Сражение при Фидониси является примером успешного взаимодействия эскадры с сухопутными войсками при действиях против приморской крепости (Очаков). Ушаков, вопреки канонам формальной линейной тактики, взяв на себя инициативу, принимает бой с превосходящими силами противника, направляя основной удар против флагмана первой колонны турецкого флота.
В сражении при Фидониси Ушаков нарушил категорическое требование формальной линейной тактики, предписывавшее флагману находиться в середине строя своих кораблей. Показывая пример остальным судам, Ушаков шел впереди. Прием этот, ставший излюбленным, приносил ему неизменный успех.
В итоге кампании 1788 т. крепость Очаков, считавшаяся неприступной, была взята русскими войсками.
Победы Суворова при Фокшанах и Рымнике
Кампания 1789 г. ознаменовалась блестящими успехами Суворова , который действовал теперь в составе Украинской армии в Бессарабии. 21 июля суворовские войска совместно с австрийцами разбили противника у Фокшан . После поражения при Фокшанах турецкий главнокомандующий, пользуясь разбросанностью русских и австрийских соединений, решил последовательно раз бить австрийский корпус принца Кобургского , затем дивизию Суворова и войска князя Репнина и тем самым заставить главнокомандующего русской армией князя Потемкина отказаться от активных наступательных действий в Бессарабии. С этой целью турецкая конница (40 тыс. всадников) должна была быть направлена против главных сил Потемкина , передвигавшихся с берегов Днепра и Буга к Днестру. Разбив войска принца Кобургского, Суворова и Репнина , 100-тысячная армия турок должна была соединиться со своей конницей, действовавшей против Потемкина , и обрушиться на главные силы русских.
Гениальный Суворов разгадал план турок. Не ожидая указаний Потемкина, он взял в свои руки руководство своей дивизией и корпусом принца Кобургского. Действуя смело и решительно, он внезапно атаковал 100-тысячное войско турок. Произошло знаменитое Рымникское сражение , в котором русские войска под командой Суворова наголову разбили вчетверо превосходившего противника.
События накануне сражения развертывались следующим образом. Турецкая армия переправилась у Браилова через Дунай и повела наступление к Рымнику с задачей разбить Суворова и австрийские войска Кобурга (всего 25 000 человек) и таким образом взять реванш за поражение у Фокшан.
Соединившись 10 сентября с австрийскими частями Кобурга, Суворов решил немедленно атаковать турок. Он сам отправился в рекогносцировку, чтобы лично убедиться в расположении и силах противника. Огромная армия турок в это время находилась между реками Рымник и Рымна. Вернувшись, Суворов тут же составил план атаки и с наступлением темноты повел свои войска в сторону противника.
|
|
Пройдя около 18 км, Суворов с рассветом успешно переправился через Рымну, не замеченный противником. На противоположном берегу реки он выстроил свои войска в две линии пехотных каре и двинулся вдоль Рымны к селу Тырго-Кукули, намереваясь атаковать 12-тысячный турецкий лагерь, а переправившемуся позднее Кобургу приказал атаковать другой турецкий лагерь у Крынгумейлорского леса.
Несмотря на сильное противодействие турецкой кавалерии, русские овладели лагерем противника, после чего заняли расположенный влево от лагеря лес Каяту. Между русскими и австрийцами еще оставалась большая полоса, куда турки двинули 20-тысячный отряд кавалерии. Совместными действиями австрийской кавалерии и войск Суворова атака турецкой кавалерии была отбита.
Днем 11 сентября войска Суворова овладели деревней Боксы и попутно помогли австрийцам отразить наступление главных турецких сил (в 40 000 чел.). Вслед за этим русские вместе с австрийцами атаковали турецкие укрепления у опушки Крынгумейлорского леса. Первой ворвалась в укрепления конница, за конницей суворовская пехота, которая к 16 часам и нанесла туркам полное поражение.
После неудавшейся попытки удержать свои позиции у главного лагеря Мартинешти турки были отброшены к реке Рымник. Неся огромные потери, они начали переправу, в ходе которой погибло 2000 чел. Победа была полной. Войска Суворова овладели тремя лагерями. Было взято 100 знамен, 30 орудий и много военного имущества. Потери турок составили 15000 чел., в то время как русские и австрийцы потеряли всего лишь 195 чел. убитыми и 133 ранеными.
За сражение при Рымнике Суворов получил орден Георгия 1-й степени и титул графа Рымникского. В этом сражении Суворов показал высший класс военного искусства, выразившийся:
- в построении пехотных каре в две линии;
- во взаимной поддержке между русскими и австрийскими колоннами;
- в умении внезапно для противника применить кавалерию (момент решительной атаки на Крынгумейлорский лес).
В Рымникском сражении во всей полноте был осуществлен суворовский девиз - «глазомер, быстрота, натиск». Рымникская победа имела первостепенное стратегическое значение, так как Суворову удалось разбить основные силы турок и обеспечить русским войскам выход к Дунаю.
На Черноморском побережье были заняты турецкая крепость и поселение Гаджибей, где был заложен русский город Одесса.
Русский флот в кампанию 1789 г. крупных столкновений с противником не имел и его деятельность в основном ограничивалась крейсерством.
Кампанию 1790 г. Россия вела в более сложной политической обстановке. Австрия отпала от союза. Англия и Пруссия почти открыто помогали Турции. Необходимо было возможно скорее закончить войну. Основной целью кампании 1790 г. являлось овладение турецкими крепостями на Нижнем Дунае. В то же время русскому флоту приходилось нести охрану своего Черноморского побережья, которому продолжали угрожать турки.
Керченское сражение
8 июля 1790 г. произошло Керченское сражение. Ему предшествовало крейсерство ушаковской эскадры (к этому времени командующим эскадрой вместо Войновича был назначен Ушаков ) у анатолийских берегов, продолжавшееся с 16 мая по 5 июня 1790 г.
У анатолийских берегов русская эскадра уничтожила восемь вражеских транспортных судов и шесть судов взяла в плен. Турки на время прекратили переброску своих войск морем из Анатолии в Анапу.
Возвращаясь из крейсерства, эскадра Ушакова в ночь на 2 июня вступила в бой с турецкими кораблями, стоявшими в Анапе под прикрытием батарей анапской крепости.
Отсутствие в составе эскадры бомбардирских кораблей и брандеров помешало тогда Ушакову атаковать и полностью уничтожить турецкие корабли. Но не этот бой являлся главной целью кампании. Ушаков давно стремился нанести такой удар по турецкому флоту, который бы сорвал турецкий план высадки десанта в Крыму.
Необходимость пополнить судовые запасы и провести небольшой текущий ремонт некоторых судов заставила русскую эскадру временно уйти в Севастополь. 2 июля 1790 г. Ушаков снова вышел в море. В составе его эскадры было 10 линейных кораблей, шесть фрегатов, одно репетичное судно, 15 крейсерских легких кораблей и два брандера. Перед выходом в море Ушаков получил от расположенных на крымском побережье наблюдательных постов сведения, что турецкий флот 28 июня был виден у Тарханова Кута, потом проходил недалеко от Севастополя и Балаклавы и затем направился на восток в сторону Ялты и Анапы. Было очевидно, что турецкая эскадра пошла к Анапе, чтобы принять там десант и, соединившись с другими стоявшими у Анапы кораблями, двинуться к крымскому побережью. Ушаков решил по выходе из Севастопольской бухты направиться к Керченскому проливу, чтобы атаковать турецкий флот на переходе. Одновременно с этим часть легких крейсерских кораблей он отправил в разведку. В 10 часов 8 июля со стороны Анапы была замечена турецкая эскадра в составе 10 линейных кораблей, восьми фрегатов и 36 малых кораблей. Дул умеренный северо-восточный ветер. Русская эскадра, вопреки канонам формальной линейной тактики, согласно которой в таких случаях следовало сражаться не под парусами, а стоя на якоре, снялась с якоря и, идя под парусами, выстроилась в линию баталии. Около 12 часов турки, находясь на ветре, атаковали русский авангард.
Авангард русских отразил атаку и своим огнем привел неприятеля в замешательство. Ввиду неудачи первой атаки командующий турецкой эскадрой (капудан-паша) выделил другие корабли для новой атаки русского авангарда. Тогда Ушаков , убедившись, что огонь фрегатов из линии не достигает кораблей противника, образовал из них резерв, после чего остальные корабли кордебаталии (центра) подтянулись к авангарду и стали оказывать ему помощь в отражении атаки противника. К 14 часам направление ветра изменилось. Ушаков , воспользовавшись этим, сблизился с противником на картечный выстрел, ввел в действие все свои орудия и решительно перешел в наступление.
|
|
Сражение
в Керченском проливе 8 июля 1790 г.
Не выдержав огня русских, турецкие корабли, находившиеся в непосредственной близости от флагманского корабля русской эскадры, стали поворачивать и выходить из боя. Два турецких корабля, получившие повреждения мачт, вышли при этом за линию своих кораблей. Сильно поврежденный турецкий корабль под флагом вице-адмирала вынужден был пройти мимо русского строя контркурсом. Русские корабли еще раз с близкой дистанции обрушились своим огнем на турецкие корабли и нанесли им новые повреждения.
Ушаков с особенной энергией атаковал турецкого командующего и его второго флагмана, пытавшихся прикрыть свои наиболее пострадавшие корабли. К 17 часам противник окончательно отказался от сопротивления и, преследуемый русскими кораблями, стал отходить. Стремясь завершить удар, Ушаков приказал спешно выстроить линию баталии, не соблюдая назначенных мест. Здесь Ушаков снова отказался от установившеюся обычая занимать места в строю в порядке своих номеров. Преследуя противника, он занял место впереди своих кораблей, а не в центре, как того требовали правила формальной линейной тактики.
В результате боя высадка турецкого десанта в Крыму была сорвана. Многие турецкие корабли получили серьезные повреждения, а одно посыльное судно было потоплено вместе с экипажем. Турки понесли большие потери убитыми и ранеными. 12 июля эскадра Ушакова с победой возвратилась в Севастополь.
Выводы
Керченскому сражению предшествовала тщательно проведенная русскими стратегическая и тактическая разведка на театре. Само сражение можно рассматривать как завершающий этап в серии предпринятых Ушаковым противодесантных действий. В тактическом отношении это сражение характерно ярко выраженным стремлением Ушакова к сближению на кратчайшую дистанцию с целью использования как артиллерии (картечный выстрел), так и ружейного огня, чтобы таким образом нанести максимальные потери десанту, находившемуся на кораблях противника. Для этого сражения характерно также сосредоточение огня по флагманским кораблям противника с целью обезглавить его и лишить эскадру стойкости. И, наконец, заслуживают внимания такие тактические приемы, как вывод фрегатов из общего строя, обеспечивший большую плотность линейных сил эскадры и увеличивший мощь артиллерийского огня, создание резерва кораблей, находившегося в распоряжении флагмана, преследование противника без соблюдения порядковых номеров, когда флагманские корабли (в том числе корабль Ушакова) шли при этом впереди.
Произведя после Керченского сражения необходимый ремонт и пополнив корабельные запасы, Ушаков снова стал искать встречи с противником, корабли которого опять начали появляться у крымских берегов. Ушаков тщательно следил за их движением, получая донесения с наблюдательных постов, а иногда и лично выезжая на побережье, откуда был виден противник. Так, например, 2 августа 1790 г., получив сведения с поста у Георгиевского монастыря о замеченных в море турецких судах, он выехал туда сам, после чего послал донесение Потемкину . Не ограничиваясь сведениями, которые можно было получить о противнике в Крыму, Ушаков получал подробную информацию от командующего Лиманской флотилией де-Рибаса , находившегося в Херсоне и доносившего Ушакову о всех турецких кораблях, замеченных в районе северо-западного побережья Черного моря.
Примечания:
1 Попытка шведов высадить десант вблизи Петербурга была сорвана в результате успешно проведенного русской эскадрой морского боя вблизи о. Гогланд 6 июля 1788 г.
В ходе войны со Швецией русский флот нанес противнику еще ряд серьезных поражений. Так, в первом Роченсальмском сражении (13 августа 1789 г.) русские взяли у шведов 5 больших судов, 3 малых судна и 1137 чел. пленных. В Ревельском сражении (2 мая 1790 г.) шведы потеряли 2 линейных корабля.
2 Севастополь как база флота в Ахтиарской бухте на юге Крыма был заложен в 1783 г.
3 Херсон как первая база Черноморского флота был заложен в 1778 г.
4 Еще 30 июля 1789 г. Ушаков на основе достоверных разведывательных данных предупреждал Войновича (командовавшего тогда Черноморским флотом) о подготовке турецкого десанта из Анапы в Крым.
5 В настоящее время известен как мыс Тарханкут.
6 На боевых кораблях турецкой эскадры было более 1 100 пушек против 860 пушек, которыми располагали корабли русской эскадры.
7 Ремонт кораблей Черноморского флота мог тогда производиться только лишь в Херсонском и Севастопольском портах.
(1788 - 1789)
Сражение при Фидониси было первой победой русского Черноморского флота и одним из первых случаев применения новой, маневренной, тактики боя, которая пришла на смену линейной .
Несмотря на то, что в этом сражении уже можно найти все те особенности, которые отличают ушаковскую манеру ведения морского боя, последнее время появилась тенденция, которой не было ранее - приписывать всю победу М. И. Войновичу. Эта точка зрения не была возможна ещё, скажем, пятьдесят лет назад.
Дело в том, что у Войновича до сих пор есть потомки. Один из них, сын известного писателя, написал книгу «Воин под Андреевским флагом», где рассказывается, что Войнович, талантливый и неоцененный начальник, выиграл сражение, но его оклеветал собственный подчиненный, который больше нравился Потемкину. Поэтому Войнович был отстранен от командования.
Чтобы доказать это, Павел Войнович пользуется и документами (рассматривая лишь несколько рапортов предка и не замечая существования других бумаг, которые явно опровергают его мнение) и сплетнями о странностях Ушакова, записанными Пыляевым спустя много лет после смерти адмирала. Признать это законным методом дискуссии, к сожалению, не представляется возможным .
Согласиться с точкой зрения Павла Войновича нельзя, потому что сохранилось достаточно документов, доказывающих обратное. Более того, они почти все опубликованы. Но главным доказательством служит то, что Войнович, в отличие от Ушакова, ни до, ни после не выиграл ни одного крупного морского сражения. Но вернемся к делу .
Прежде всего следует охарактеризовать самого Марка Ивановича Войновича, чтобы было ясно, с каким начальством пришлось иметь дело Ушакову.
Согласно «Общему Морскому списку» Войнович получил звание мичмана в 1770 году и был отправлен в Средиземное море в помощь Первой Архипелагской экспедиции. Он вернулся в Петербург лишь в 1777 году.
Вообще тот год был ознаменован для Войновича большим карьерным успехом: «Командуя фрегатом «Св. Марк», плавал с придворными яхтами к Березовым островам для встречи шведского короля» . 1778 год был ознаменован для графа лишь одним достижением: «Находился «на шлюпке Ее Величества»» .
После он отправился к астраханской флотилии. Но в описании его действий «Общий Морской список» допускает некоторую неточность. Под неудачными переговорами с местными владетелями имеется в виду попросту плен. Здесь более верны Брокгауз и Ефрон. В 1783 году графа Войновича перевели на Черноморский флот .
Вид Севастополя. Конец XVIII в. Гравюра Мерленди с рисунка К. Гейслера. Фрагмент. Центральный Военно-морской музей.
О никчемности Войновича можно судить из написанных им документов после шторма, едва не сгубившего всю севастопольскую эскадру в 1787 году. Его одинаково волнует и утрата двух кораблей, и потеря любимой табакерки. Для человека военного писать такое немыслимо. Подлинность этих бумаг не могли бы отрицать даже его потомки .
Академик Тарле в своей работе об Ушакове характеризует М. И. Войновича «бесталанным и трусливым начальником» . О справедливости этого утверждения академика вы сможете судить далее .
Перейдем, собственно, к изложению событий в том порядке, в котором они разворачивались.
Ещё в конце 1787 года Ушаков был отправлен вместо заболевшего Панайоти Алексиано командовать лиманской эскадрой. Как мы помним, ситуация в Лимане оставляла желать лучшего, в том числе из-за бездеятельности Мордвинова .
Ушаков был выбран на это место вовсе не случайно. В «Истории русской армии и флота» содержится указание, что после пленения , Потемкин был настроен против Мордвинова и «решил в ближайшем времени заменить его более активным и способным начальником» .
Только Ушаков успел разоружить суда к зиме и учредить сигналы для наблюдения за турками, как Мордвинов вернул его обратно в Севастополь .
Князь Потемкин был весьма этим весьма возмущен и писал Мордвинову из Елисаветграда: «Флота господин капитан бригадирского ранга Ушаков командирован был к Лиманской эскадре по особливому моему повелению. А как дошло к моему сведению, что он отправился в Севастополь, то и считаю я за нужно вашему превосходительству предписать к точному наблюдению, чтобы людей, к подобному начальству именно от меня определенных, без представления ко мне не отделять» .
Из этого послания можно понять, что Потемкин догадывался о том, какими неоценимыми талантами обладает Ушаков ещё до сражения при Фидониси. Но возвращать Ушакова в Лиман князь не стал .
Днепровский лиман. Современная фотография.
Обстановка на Черном море в 1788 году была следующая. Русский флот был по-прежнему разделен на две эскадры: севастопольскую и ту, что находилась в Лимане. Поскольку турки всё время пытались запереть и уничтожить лиманскую часть флота, требовалось занять их главное укрепление в Лимане - Очаков, чтобы обезопасить суда от постоянного риска быть уничтоженными. Задачей севастопольской эскадры было отвлечь турецкий флот от Лимана и, по возможности, его уничтожить .
В 1788 году первый выход севастопольской эскадры в море состоялся 16 мая. Но Войновича опять застигли шторма, и никакой помощи Лиману оказать не удалось.
Эски-Гассан безо всяких помех достиг Очакова. Начались бои в Лимане. Турецкий флот покинул Очаков, лишь когда до Эски-Гассана дошли слухи о появлении в море эскадры Войновича .
Дабы понять, что на самом деле происходило 3 июля 1788 года, нам следует изучить переписку Ушакова и Войновича. Это даст нам некоторое представление о том, кто на самом деле выиграл сражение при Фидониси.
Итак, читаем записку Войновича, адресованную Ушакову. По ушаковскому указанию она датируется 3 июля 1788 года.
«Любезный товарищ, Бог нам помог сего дня, а то были в великой опасности.
Если бы ему послужил ветр, как сначала пошло было, он бы нас отрезал. Весьма близко были, но как ветр сделался, и увидел, что мы уже можем соединиться, то и отвратил. Мне бы нужно было поговорить с вами. Пожалствуй приезжай, если будет досуг, 20 линейных кораблей начел. Прости, бачушка» .
Из этого безграмотного и весьма неопределенного текста можно сделать следующие выводы. Во-первых, Ушаков и Войнович пока прекрасно ладят и даже дружат. Во-вторых, Войнович очень напуган возможностью нападения турок и хочет посоветоваться с Ушаковым о дальнейших действиях в приватном порядке («приезжай, если будет досуг» ).
"Преображение Господне" (бывшая "Слава Екатерины") - флагманский корабль Войновича
Из следующей записки следует, что Ушаков никуда не поехал, сказался больным и ограничился письмом с рекомендациями. У Войновича возник какой-то другой план, которого он не приводит. Однако он по-прежнему беспокоен и во всем надеется на Ушакова: «Весьма сожалею, что вы нездоровы, я в таких же обстоятельствах, но что делать, принудь, бачушка, себя, как можешь, авось Бог смилуется на нас» .
Однако бой был неизбежен. И Ушаков не только «принудил себя» , но и одержал блестящую победу.
Прежде, чем описывать сражение при Фидониси, обратимся к работе Доценко, чтобы понять, что сделал Ушаков (и никаким образом не мог придумать Войнович).
«На флотах всех стран мира, - пишет В. Д. Доценко, - тогда господствовала линейная тактика. Труд Дж. Клерка «Движение флотов» в России ещё никто не читал. Суть морского сражения заключалась в борьбе за ветер, т. е. в стремлении занять более выгодное наветренное положение по отношению к противнику. Это давало неоспоримые преимущества, т. к. наветренный флот мог диктовать дистанцию боя и даже выйти из него в случае неблагоприятного развития событий. Корабли картинно выстраивались друг против друга и в артиллерийской дуэли решали исход всего сражения. Выиграть и тем более наголову разбить противника при такой тактике было крайне трудно.
Артиллерия у всех была примерно одинаковой. Всё зависело от выучки комендоров. В этих условиях нужны были новые, нетрадиционные способы ведения сражения. В Российском флоте таким новатором стал Ушаков, одним из первых отказавшийся от линейной тактики, отдавший предпочтение маневру, прорезанию строя неприятельской эскадры, сосредоточению сил против главных сил флота противника и, что особенно важно, стремившийся в первую очередь уничтожить флагманский корабль неприятельского флота» .
Все перечисленные приемы мы видим в сражении при Фидониси. Ушаков ещё не раз - при Керчи, Тендре и Калиакрии - докажет оправданность своих действий, чего нельзя сказать о Войновиче.
Итак, 3 июля 1788 года. Место действия - северо-западный район Черного моря, вблизи острова Фидониси, который сейчас называется Змеиным. В состав русской эскадры входят 2 линейных корабля, 10 фрегатов и 24 мелких судна .
Из этих сил Ушаков командует лишь авангардом, который составляют линейный корабль «Св. Павел», 50-пушечный фрегат «Берислав», 40-пушечные фрегаты «Стрела» и «Кинбурн» .
Однако до того Ушаков имел некую общеизвестную договоренность с Войновичем, о которой упоминает вполне определенно: «Ибо, условясь о всех потребностях, его превосходительство словесно повелеть соизволил в потребных случаях командующим судов следовать движению передовой эскадры, которое так и произведено» .
Силы Гассан-паши гораздо больше. У него 17 линейных кораблей, 8 фрегатов. Мелких судов - 24, как и у нашей эскадры .
Схема боя у острова Фидониси
Весь бой легко характеризуется фразой из дополнения Ушакова к рапорту о сражении: «Я с моей стороны чувствовал великое удовольствие, что оное шло сходно с нашим общим желанием, ибо весьма выгодно практикованным подраться регулярным образом против неискуства» .
Сначала, судя по описанию Ушакова, в выгодном положении находился неприятель. Эскадра Гассан-паши была на ветре. Однако турецкому флотоводцу требовалось отдать последние распоряжения. Он объехал весь флот свой на шлюпки, давая распоряжения каждому кораблю. Его действия не укрылись от внимательных глаз Ушакова, который с интересом наблюдал, как тот по очереди «учреждает» арьергард, кордебаталию и авангард. Но когда арьергард противника, казалось, хотел напасть на русский, стало окончательно ясно, что медлить нельзя.
Ушаков отдал распоряжение о маневре, чтобы выиграть ветер. Движение передовых кораблей повторил весь флот. Ушаков со своим авангардом был ближе всех к турецким судам. «Весь флот неприятельской, - отметит после сражения флотоводец, - спустился уже регулярно на всю нашу линию в такую дистанцию, что пушки их могли уже доставать до наших судов, но палить ещё никто не начинал» .
Гассан-паша сделал попытку отвлечь Ушакова и напасть «как лев» на фрегаты авангарда, однако из этого ничего не вышло.
Ушаков разгадал маневр и не дал Гассан-Паше абордировать фрегаты. Он поднял сигналы для остальных и сблизился ещё сильнее с противником. Увидев это, турецкие корабли ушли, оставив впереди своего свой флагман, который возмущенно стрелял по ним ядрами .
«Уповаю я, что он с превеликого азарту спустился ещё ближе и стал бортом прямо против двух фрегатов… дрался он с чрезвычайным жаром, но всевышний нам сим положением и победою спомоществовал и уповаю в корабле его, повидимости, должно быть столько пушечных пробоин, что скоро сосчитать нельзя» . В этом не было ничего удивительного - корабль капудан-паши обстреливался несколькими русскими кораблями.
В ходе боя была сбита фок-мачта у одного турецкого корабля и фор-стеньга у другого, у третьего открылась течь. Повреждения, полученные ушаковскими кораблями, были незначительны. Убитых с нашей стороны не было. Бой шел с 14 до 17 часов вечера и кончился бегством турецкого флота .
Остров Змеиный (Фидониси). Современная фотография.
После боя Войнович написал Ушакову записку следующего содержания:
«Поздравляю тебя, бачушка, Федор Федорович. Сего числа поступил весьма храбро: дал ты капитан-паше порядочный ужин. Мне всё видно было. Что нам Бог даст вечером? Сей вечер, как темно сделается, пойдем на курш OSO к нашим берегам. Сие весьма нужно. Вам скажу после, а наш флотик заслужил чести и устоял противу этакой силы.
Мы пойдем к Козлову, надобно мне доложить князю кое-что. Прости, друг сердечный. Будь, душинько, осторожен. Сей ночи, чтоб нам не разлучиться, я сделаю сигнал о соединении, тогда и спустимся» .
Из этого письма (на котором Ушаков написал сдержанно «Получено после баталии» ) можно сделать следующие выводы.
Войнович и Ушаков находились в хороших отношениях и после боя. Весьма важно, что в этом письме Войнович признает неоспоримые заслуги Ушакова и свою пассивную роль («Мне всё видно было» ). Кроме того Войнович не считает нужным предпринять что-либо, чтобы закрепить успех, а стремится поскорее вернуться на российскую территорию.
Забегая вперед, отметим, что Войнович необыкновенно ласково обращается к человеку, которого собирается обмануть и лишить чести победы. Этот документ может служить памятником его лукавству.
Ушаков всё ещё был нужен Войновичу. Командующий Севастопольской эскадрой опасался, что в пути могут напасть турки. Эти опасения были весьма обоснованы. Во время возвращения на эскадре видели вражеский флот. Но вместо нападения Войнович сделал всё, чтобы избежать встречи .
Вся надежда Войновича была лишь на Ушакова. Существует четыре записки Войновича, где он советуется с Ушаковым о дальнейших действиях, если враг нападет. Видно, как с каждым письмом уверенность покидает командующего . Мы посмотрим лишь третий документ.
«Друг любезный, Феодор Феодорович!
Неприятель идет. Что делать? Надобно нам поступить героически и как наш долг велит. Если до сего дня дело небуть и завтра Бог нам даст взять у него ветр, то надеюсь, что истребим его вовсе. Окуражься, бачушка, собери свои силы и дай врагу по делом его. Мы отворотим от берегу поскорее чрез контр-марш и построимся на другой галс, а там ляжем в дрейф, дабы немного отдалиться от берегу. Прости, друг, окуражь меня, Бога ради, своим здоровьем и поступком.
Ваш верный слуга Войнович
Веди, бачушка, линию хорошенько и держи сомкнуто, однак[о] берегу здесь бояться нечего» .
Здесь прекрасно всё: и вопрос командующего «Что делать?», и абсолютно ничего не объясняющий ответ про героизм. Интересно также, что сам Войнович этот героизм проявлять не стремится, а просит это сделать Ушакова. Ушаков должен и врага разбить, и унывающего Войновича «окуражить» . А что Войнович? Наверное, опять займет позицию, с которой всё видно.
Уходя от сугубо публицистических рассуждений, отметим, что это письмо может служить лишним доказательством, что Войнович новой тактики придумать не мог. Мы не видим здесь ни одного принципа из тех, что перечислил Доценко.
В тот же день Войновича стали обуревать сомнения, дойдет ли вообще его эскадра до гавани. Он стал требовать мнения Ушакова, попадут ли они вообще домой .
Как уточнял позже сам Ушаков, письма Войновича могли служить только доказательством несправедливости его последних обвинений .
Турецкий линейный корабль XVIII века.
Вся эта прекрасная дружба рухнула 9 июля в Севастополе, когда Войнович написал рапорт Потемкину, в котором он приписал всю победу себе. Правда, Ушаков был первым в списке тех, кто отличился, но по сути дела это мало что давало .
Ушаков весьма возмущался этим, обсуждая ситуации с другими офицерами. Вместе они решили, что вся эта ситуация наносит им бесчестие. Слухи об его непочтительных высказываниях дошли до Войновича, и тот написал Федору Федоровичу обвинительное письмо .
В частности, там говорилось: «Правда мною никогда не скрыта, и лишнее также никогда не осмеливался доносить. Весьма соблюл долг службы и честность. А вам, позвольте сказать, что поступок ваш весьма дурен, и сожалею, что в этакую расстройку и к службе вредительное в команде наносите» .
Но Ушаков решил так не оставлять этого дела и через день написал обо всём подробно Потемкину.
Он отослал ему записки и письма Войновича, часть которых мы разбирали, чтобы доказать всю несправедливость рапорта командующего. Ушаков отмечал, что Войнович указал другое число вражеских кораблей (15 вместо 17-и линейных) и преуменьшил ущерб, нанесенный врагу черноморцами. Это обстоятельство особенно разозлило Ушакова .
«Его превосходительство оное бывшее в бою число кораблей переменил только для соображения разных получаемых им из Кинбурна и от вашей светлости записок, чтоб не показать невероятности. Но собственные всех нас глаза, будучи так близки в бою, невероятны быть не могут. Тож не знаю, почему невероятны показались повреждения неприятельских кораблей, описанные в моем рапорте (по которым и быть тут некоторым кораблям не можно), но они так справедливы, что сверх всей моей команды служителей, множество людей с корсарских судов все происшествие и оное повреждение видели и везде уже разгласили. Какая надобность мне на себя писать и брать лишнее. Я бы доволен был половиной случившегося, но, писав рапорт, не хотел справедливости отнять от команды, боялся уменьшением видимого всем дела их обескуражить. И хотел отдать справедливость каждому по заслуге и по достоинству» .
Ушаков надеялся, что Потемкин или поможет ему, или позволит уйти в отставку. Но письма из Севастополя идут в Очаков долго. Потемкин получил донесение Войновича гораздо раньше и подробно пересказал его лживый рапорт Екатерине .
После чтения письма Ушакова Потемкин, видимо, понял, что несколько поторопился. Он написал в ответ послание (которое, однако, не дошло). Кроме того, помимо ордена св. Владимира третьей степени, полученного в августе, Ушаков был .
Неизвестный художник. Портрет Г. А. Потемкина.
Однако всё это мало что дало. Ушаков по-прежнему оставался под начальством Войновича, и тот не упускал случая отомстить своему упрямому подчиненному.
В январе 1789 года Войнович известил Ушакова, что теперь он является главным начальником Черноморского флота, и посему не может более командовать севастопольской эскадрой и поручает ее Ушакову. Войнович уезжал в Херсон .
Однако вскоре Ушаков понял, что это новое назначение мало что меняет в его положении. Войнович всячески ограничивал его полномочия. Ушаков был настолько связан, что не мог даже перевести матроса с одного корабля на другой .
Были и другие притеснения. Например, хотя 14 апреля 1789 года Ушакова произвели в контр-адмиралы, он не получал никаких обыкновенных для этого чина «милостей» вместо каютных и порционных денег, которых он лишился. Впрочем, не это более всего беспокоило нового контр-адмирала .
Войнович окружил Ушакова своими людьми. Так, он навязал ему на должность флаг-капитана Овцына, которого Ушаков терпеть не мог. Позже Ушаков заметит: «…Сие определение ко мне помощником господина Овцына меня беспокоит, я охотно желаю иметь у себя сходно с законами советника, но оной должен быть по выбору моему такой, которой бы в случае мог заступить мое место и исправлять должность флагмана, в чем и все командующие были бы уверены» .
Другой проблемой для Ушакова было назначение в Севастополь корабельного мастера Катасонова, который, отвлекая от ремонта кораблей работников, «всё свое внимание употребил на несоответственные военному ныне времени большей частью затейные великолепности экипажей, мебелей и весьма долговременным строением из пильного камня собственного дому, которым и конца не видно» .
Сделать с этим было ничего нельзя: Катасонова защищал Войнович. Поэтому чинил корабли сам Ушаков с матросами. Лишь благодаря этому некоторые корабли севастопольской эскадры не перешли «в несуществование» , как выражался сам новый командующий эскадрой .
Но более всего огорчало Ушакова, что всё это прямо вредит севастопольской эскадре. Он понимал, что одним терпением толку не добьешься, и написал обо всем Василию Степановичу Попову, ближайшему сотруднику князя Потемкина .
Попов был одним из тех людей, которых создать могло одно только екатерининское время. Человек незнатного происхождения, он своей ловкостью и умением хорошо вести канцелярские и частные дела сделался совершенно необходимым сначала князю Долгорукову-Крымскому, потом самому Потемкину. Суворов характеризовал его следующим образом: «Он был славный, честный человек, в делах ловкий и опытный. Легко доступный, без всякой гордости, охотно принимавший участие в несчастных, он умел снискать общее уважение и любовь» . К этому-то лицу и обратился за помощью Ушаков .
Лампи Иоганн Батист Старший. Портрет В. С. Попова.
wikipedia.org
Судя по письму Федора Федоровича, Попов и раньше интересовался бывшим младшим флагманом Войновича, чувствуя, что будущее - за Ушаковым. Ушаков тоже знал о благорасположении Попова и решил этим воспользоваться. Он коротко написал о тех притеснениях, которые он терпел от Войновича, не упоминая ни о Катасонове, ни об Овцыне. Это вошло в следующие письма Попову и Потемкину .
А пока Ушаков занимался подготовкой флота к выходу в море. Кампания 1789 года обошлась без боев на море. Севастопольская эскадра долго не могла выйти из гавани из-за недостаточного снабжения (Ушаков не мог у командования даже канатов допроситься). Все действия Ушакова в этом году вынужденно ограничились тем, что он отвлекал от Лимана турецкий флот .
Войнович со своей Лиманской эскадрой и вовсе бездействовал. Две эскадры должны были соединиться, но Войнович лишь писал Потемкину письма с отговорками. Наконец князь не выдержал. «Вы в конце изъясняетесь, что хорош бы был теперь случай, а я вам скажу, что были случаи и будут ещё, но все пропустятся» , - писал он 1 октября 1789 года .
В середине ноября Потемкин вызвал Ушакова к себе в Яссы. Черноморскому флоту требовался новый командующий, и князь был твердо уверен, что он его наконец нашел .
Примечания
Доценко В. Д. История военно-морского искусства: В 4 тт. Т. 4. Действия флота против флота – СПб: Судостроение, 2006 – с. 211 – 214.
Войнович П. В. Воин под Андреевским флагом [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 9. 01. 2017).
Общий морской список: В 13 чч. Ч. 3. Царствование Екатерины II. А – К – СПб: Тип. В. Демакова, 1890 – с. 315 – 316.
Общий морской список: В 13 чч. Ч. 3. Царствование Екатерины II. А – К – СПб: Тип. В. Демакова, 1890 – с. 316 – 317; Энциклопедический словарь в 86 т. Т. 6а / под ред. К. К. Арсеньева и проф. Ф. Ф. Петрушевского – СПб.: типо-литография И. А. Ефрона, 1892 – с. 939.
Материалы для истории русского флота. Ч. 15. – СПб: Тип. Морского Министерства, 1894 – с. 58.
Ак. Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800). / ак. Тарле Е. В. Сочинения в двенадцати томах. Т. 10. – М.: Издательство Академии Наук СССР, 1959 – с. 101.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 51; История русской армии и флота. Т. 8. Сборник. – М., 1912 – с. 89 – 92.
История русской армии и флота. Т. 8. Сборник. – М., 1912 – с. 92.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 51 – 55.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 55.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 56.
История русской армии и флота. Т. 8. Сборник. – М., 1912 – с. 92 – 98.
Скаловский Р. К. Жизнь адмирала Федора Федоровича Ушакова. – СПб: Русская симфония, 2006 – с. 67 – 70.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 57.
Доценко В. Д. История военно-морского искусства: В 4 тт. Т. 4. Действия флота против флота – СПб: Судостроение, 2006 – с. 212.
Скаловский Р. К. Жизнь адмирала Федора Федоровича Ушакова. – СПб: Русская симфония, 2006 – с. 70.
История русской армии и флота. Т. 8. Сборник. – М., 1912 – с. 99.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 64.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 64 – 65.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 65.
Доценко В. Д. История военно-морского искусства: В 4 тт. Т. 4. Действия флота против флота – СПб: Судостроение, 2006 – с. 213 (схема).
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 61 – 63; История русской армии и флота. Т. 8. Сборник. – М., 1912 – с. 101.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 58.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 58 – 60.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 58 – 61.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 60.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 61.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 66 – 69
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 66, 72.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 66.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 67, 71 – 72.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 72.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 74 – 78.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 5 – 6, 87.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 79.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 83.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 80, 84.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 87.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 88.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 87 – 89.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 83 – 84.
Русский биографический словарь: в 25 т. Т. 14. / Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического общества А. А. Половцева. – СПб: Тип. И. Н.Скороходова, 1905 – с. 538.
Русский биографический словарь: в 25 т. Т. 14. / Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического общества А. А. Половцева. – СПб: Тип. И. Н.Скороходова, 1905 – с. 535–538.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 83 – 84, 86 – 89, 97 – 98.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 81 – 83, 84 – 86, 89 – 90, 95 – 97, 102 – 103, 105 – 110; История русской армии и флота. Т. 8. Сборник. – М., 1912 – с. 103 – 105.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 110.
Адмирал Ушаков: В 3 т. Т. 1. / Под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. – М.: Военно-морское издательство Военно-морского министерства СССР, 1951 – с. 111 – 112; ак. Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800). / ак. Тарле Е. В. Сочинения в двенадцати томах. Т. 10. – М.: Издательство Академии Наук СССР, 1959 – с. 101.
Победа русской эскадры
| Российская империя | Османская империя |
| М. И. Войнович | Джезаирли Гази Хасан-паша |
| 22 раненых | 1 шебека |
Турецкая эскадра, избегая боя, направилась на юго-запад, преследуемая Севастопольской эскадрой.
Напишите отзыв о статье "Сражение у Фидониси"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Сражение у Фидониси
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег"а, – говорил Денисов, – что я г"азог"ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г"одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
У острова Фидониси (совр. остров Змеиный)
Победа русского флота
| Российская империя | Османская империя |
| М. И. Войнович | Эски-Гассан |
Турецкая эскадра, избегая боя, направилась на юго-запад, преследуемая Севастопольской эскадрой.
Встретились флоты утром 14 июля недалеко от дельты Дуная у острова Фидониси (Змеиный). Соотношение сил сторон было неблагоприятно для российского флота. Турецкая эскадра имела 1110 орудий против 550 у русской, вес залпа 2,5:1 (благодаря большему калибру орудий турецких линейных кораблей). Соотношение численного состава команд 10 000 человек турецкой эскадры против 4000 - русских экипажей делало неблагоприятным возможный исход абордажной схватки.
Занимая наветренное положение, турецкий флот выстроился в 2 кильватерные колонны и начал спускаться на русскую линию. Первая колонна турок, возглавляемая самим Эски-Гассаном, атаковала авангард русских под командой бригадира Ф.Ф.Ушакова , более крупная вторая турецкая колонна пошла на кордебаталию и аръергард. После недолгой перестрелки с двумя нашими кораблями и 50-пушечными фрегатами на дальней дистанции корабль Гассана был вынужден выйти из линии боя, при этом он попытался отрезать два фрегата русского авангарда, но к ним на помощь устремился "Св.Павел" Ушакова. Корабль капудан-паши оказался с одного борта под огнем фрегатов, а с другого - корабля Ушакова. Сосредоточенная стрельба русских судов нанесла турецкому флагману серьёзные повреждения, и Эски-Гассан стал стремительно уходить, чтобы погасить пламя пожара.
Флагманский корабль Войновича "Преображение Господне" вел бой с двумя кораблями турецких вице- и контр-адмиралов. Огонь севастопольского флагмана вызвал пожары на кораблях турок. Сначала им удалось потушить пламя, но после повторных возгораний, они повернули и ушли за линию боя. После этого "Преображение" потопило турецкую шебеку.
У севастопольцев повреждения получили 4 фрегата.
Дальнейшие события и значение сражения
Турецкий флот был вынужден отступить. Задача русского флота по поддержке сухопутных войск под Очаковым (который был взят только 17 декабря 1788 года) фактически была выполнена. Безоговорочное господство турецкого флота на Чёрном море завершилось. Императрица 28-го июля восторженно писала
