Выходцы из афганистана в беларуси. Истории белорусских афганцев: ради чего шли и что из этого вышло. "Жизнь в стране улучшается, а количество афганцев и соцгарантий уменьшается"
Четверть века назад – 15 мая 1988 года – опаленные солнцем Афгана, закаленные в боях и ожесточенные болью потерь, они начали возвращаться домой. В совершенно другую страну. Их призывала на подвиги великая держава, а принимала мачеха.
771 белорус и житель республики заплатил жизнью за мирное небо над Афганистаном, которое, увы, до сих пор таковым не является. Вместе с белорусами кровь проливали жители других республик тогда еще единой страны. Через 10 дней после начала вывода войск в советской прессе впервые появились официальные данные потерь СССР. Через 6 лет они были уточнены: 14 453 погибших, 49 983 раненых, 6 669 инвалидов, 330 пропавших без вести. Еще позже – в исследовании Афганской войны, проведенном офицерами Генштаба под руководством профессора Валентина Рунова – говорилось уже о 26 тыс. погибших, включая скончавшихся от ран и болезней.
Огромными были и экономические потери: ежегодно из бюджета СССР на поддержку кабульского правительства расходовалось около 800 млн долларов, а на содержание 40-ой армии и ведение боевых действий – около 3 млрд долларов.
Всего за период с 25 декабря 1979 года (начала ввода советских войск) по 15 февраля 1989 года (дата окончательного вывода) на территории Афганистана прошли службу 620 тыс. советских военнослужащих, из них в соединениях и частях Советской Армии - 525 тыс., в пограничных и других подразделениях КГБ СССР - 90 тыс., во внутренних войсках МВД СССР - 5 тыс. человек.
Остров слез
Есть в уголке старого Минска особенное и очень красивое место – небольшой островок в излучине реки Свислочь рядом с Троицким предместьем. Здесь в августе 1986 года был открыт мемориальный комплекс, центром которого стал памятник "Сынам Отечества, которые погибли за его пределами". Внутри памятника – четыре алтаря с высеченными именами погибших белорусов – "афганцев". Среди них – две фамилии Героев Советского Союза – рядового пулеметчика Андрея Мельникова из Могилева, героически погибшего при обороне высоты, и командира саперного подразделения старшего сержанта Николая Чепика из Пуховичского района, который подорвал себя гранатой, перекрыв дорогу душманам. Возле каждой фамилии родные и близкие погибших при посещении мемориала могут установить зажженную свечу.
Официальное название комплекса – Остров мужества и скорби, но в народе прижилось другое – Остров слез. Торжественные мероприятия проходят здесь, как правило, дважды в году – 27 декабря и 15 февраля. Но и в другие дни сюда приходят люди, чтобы в окружении ив, роняющих слезы в тихую Свислочь, почтить память всех павших и выживших в той войне.
Белорусский лейтенант Сергей Анисько в 22 года стал едва ли не самым молодым командиром роты на Афганской войне. В канун 25-летия вывода советских войск из Афганистана он рассказал «Комсомолке», что помогало выжить и как родина встречала погибших
Фото: Виктор ГИЛИЦКИЙ
Изменить размер текста: A A
В Афганской войне, которая длилась почти 10 лет (1979-1989), погибли более 15 тысяч советских воинов. Молодые ребята шли «исполнять интернациональный долг», а их тела без лишней огласки возвращали на родину.
Да, в начале войны плохие новости из Афгана были под запретом. Когда тело 19-летнего белоруса Сережи Грибко – парень погиб в бою от прямого выстрела в сердце - привезли в родную деревню Дубники Червенского района, к родным приехали чиновники из райкома партии.
Предупредить, чтобы не вздумали устраивать из похорон демонстрацию и ни в коем случае не упоминали слово «Афганистан » на шильде будущего постамента. Тогда это все скрывалось.
Но мама Сергея все равно заказала надпись для сына: мол, только попробуйте тронуть, стоять тогда этому памятнику у райкома партии!..
Такая указиловка была по всему Союзу. Нельзя было писать «Погиб, исполняя интернациональный долг».
Сегодня фамилия Сережи выбита в Часовне на Острове слез, есть его имя и в книге памяти. Посмертно Сергею Грибко присвоена награда - орден Красной звезды.
«В Афгане я получал вдвое больше секретаря райкома партии»
Конечно, боялись, куда от страха деться? В начале боя у меня всегда подрагивало левое колено. Как когда-то перед выходом на ринг, я ведь боксом занимался.
Но если на ринге - как получится, то на войне, казалось, главное не опозориться, ты же офицер!..
Батальон у нас был разнокалиберный, белорусов - всего восемь, наши всегда были готовы помочь.
Санинструктор роты Юра Смоленский, кроме фельдшерских обязанностей, ковырялся в машинах, чинить помогал, бывало и за руль садился. А еще стриг полбатальона. Думаю, готовность помочь у белорусов в генах.
Другие - казахи, узбеки, таджики – реагировали по-иному, держались своими диаспорами.
Помню, эстонец был один. Когда ему оставался месяц до дембеля, он, в составе колонны, попал в засаду, был жестокий бой. Потом подошел ко мне и попросил: «Товарищ лейтенант, не посылайте меня больше, я боюсь, что погибну в последние дни!»
Просить не отправлять в бой считалось позорным. Но я его понял и назначил на месяц дежурным на КПП. Тем более, что за два года в ДРА , свой долг перед СССР он выполнил даже с довеском.
- На войне многих пугало предчувствие смерти?
Было такое. 18 декабря 83-го я выводил колонну из населенного пункта Пули-Хумри. Была еще поговорка: «Если хочешь жить в пыли – поезжай в Пули-Хумри». Там пыли - по колено, ты чувствуешь ее запах, слышишь ее чавканье. Английская экспедиционная бригада вымерла там от гепатита.
Перед выездом я построил роту, а одного солдата с грязным подворотничком отругал: «Как можно, даже в царской армии солдаты перед боем одевались во все чистое!»
А он мне – своему командиру! - ни с того, ни с сего: «Да какая разница, как умирать: чистым или грязным?..»
У него, пацаненка, как назло, в тот день - день рождения – 19 лет. «Ладно, говорю, потом отмоешься!» - поздравил его перед строем роты и поехали.
Выходим на трассу, километров пять проезжаем, начинается обстрел. И тот солдат на полном ходу выпрыгивает из кабины неуправляемой машины и грудью падает прямо на железный кран огромной трубы, лежащей в кювете.
Когда мы его поднимали – он издал последний вздох. Так и не успел свой воротничок постирать…
Я стал командиром роты всего через год после окончания военного училища. Мою роту называли китайская – 150 человек, в обычной автомобильной роте - не более 120.
Но мне было комфортно руководить большим коллективом в условиях военного времени. Тогда не было хныканий или неподчинений. Какая махновщина?
Если кто-то не исполнял приказ – я обязан был добиться его исполнения вплоть до применения оружия. До этого, слава Богу, не дошло, но мой замполит один раз имитировал расстрел.
Двоих старослужащих, которые за самогон продали афганцам сахар, сгущенку и тушенку из общего котла. Шароп – афганцы продавали ее прямо в целлофановых пакетах. А эти идиоты пили.
Идиоты – потому что в самогон афганцы порой сыпали отраву, а наши слепли.
В тот раз продукты продали, а колонне в дороге быть еще дня три – жрать нечего! И замполит поставил их к дувалу (забор. – Ред,). Рядом выстроил роту и зачитал собственный приказ: мол, эти подонки оставили голодными товарищей, поэтому приговариваю их… к расстрелу!
И дал очередь. Поверх их голов. Урок запомнили все, кто там был…
Беззаконие? Да. За что и понес замполит суровое наказание.
Досталось и мне, хотя и находился в это время в Кабуле . Не самые приятные факты той войны, но их не вычеркнуть из памяти и истории.
- Знаю, что во время Афганской войны у вас родился сын.
Да, этот день навсегда врезался в память. Помню, идет моя колонна в Кабул, в районе Ташкургана навстречу другая наша колонна. Оттуда кричат: «Това -арищ лейтенант, у вас кто-то родился!» «Кто?!» - ору, что есть мочи. «Да не знаю, может в конце колонны кто знает…»
И я даю команду: «Та-а-ак! Сворачивайте на стоянку!»
А там самое место для боевой паузы: стоянка огромная, два маленьких радоновых озера и бывшая гостиница, в которой после публичного дома дислоцировалась наша мотострелковая рота.
Останавливаю колонну, а мне наконец-то сообщают: «У тебя сын родился!»
Собрал офицеров и прапорщиков, подняли кружки как принято у славян, с водкой…
- Откуда же там водка?
Как откуда? В Советском союзе покупали! Я ведь со своей ротной колонной ежемесячно три-четыре раза в месяц госграницу пересекал.
Денег у нас было предостаточно, ходила даже такая поговорка: деньги ляжку жмут.
В Афгане я получал три фронтовых оклада, по меркам Советского союза в два раза больше, чем секретарь райкома – 750 рублей в месяц, причем часть в инвалюте, чеками. И наличкой давали, и на сберкнижку.
Короче, гуляли тогда знатно, даже устроили салют из зенитных установок ЗСУ-23.
- А говорят, на войне праздники не в счет…
Это как когда. Например, накануне каждого Нового года обычно строили всех офицеров: «Товарищи офицеры, запомните – никакой стрельбы в полночь – ни салютов, ни ракет! - понятно?!» «Так точно!»
А в 24.00 подвеселевший комбриг и все его замы выходили и давай в небо пулять. Тут уж и все остальные подхватывали эстафету.
Когда стреляли из крупнокалиберного пулемета трассирующими пулями, в небе над Кабулом загоралось слово «Сновымгодом!»
В Афгане до отпуска я пробыл год. Помню первое ощущение – интересно! Романтика, одним словом. И страна красивая, и люди трудолюбивые, и к нам поначалу относились дружелюбно.
И казалось, что именно мы спасаем эту страну от «коварных щупалец НАТО »...
А накануне отпуска я привел колонну в Кабул, выдохнул: все, улетаю к жене, сына Максима впервые увижу!
А комбат говорит: «Сергей, не получится, колонну твою переадресовали, ее нужно вести в Джелалабад ».
А это еще километров 200, тогда еще говорили: «Если хочешь пулю в зад - поезжай в Джелалабад!» Я понимал, что место это гиблое, всякое могло случиться.
Все эти метания наверняка отразились на моем лице, и комбат махнул рукой: «Ладно, Серега, все – ты свободен, поведет другой, а ты улетаешь к жене. Заслужил!»
Я потом часто вспоминал тот случай: может, это меня и спасло? Всю жизнь храню благодарность комбату Кочергину .
«Картошку по блату выменивали на шелковые платки»
В Афгане сдружился с начальником медслужбы батальона. Он научил: чтобы в тех условиях не слечь, не заболеть гепатитом, тифом или малярией - каждый вечер я съедал луковицу и иногда для профилактики выпивали 50 граммов медицинского спирта. Армейские витамины ели горстями. Но спиртным старались не злоупотреблять. Хотя, иногда и выхода другого не было.
Однажды нашу колонну засыпало на перевале: четыре машины отрезало лавиной. Мы не знали, через сколько суток к нам пробьются. На восьмерых - мешок сухарей, три ящика апельсинов и пятилитровая канистра спирта.
Чтобы экономить солярку все машины не заводили, а грелись по очереди в моем «КаМАЗе ». Я каждому наливал по полкружки спирта для внутреннего сугрева и растираний, выдавал сухари и апельсин. Апельсинов в Афгане нажрался так, что до сих пор на них смотреть не могу.
А как же мы скучали по драникам! У нас и повар в офицерской столовой был белорус, из Гомельской области, готовь – не хочу! Но хорошая картошка в Афганистане была на вес золота, днем с огнем не сыскать.
Все было: арбузы, ананасы, апельсины, финская салями, даже туши кенгуру из Новой Зеландии . А картошки (нашей, рассыпчатой!) не было. Чаще сухой картофельный порошок, который заливали водой и разводили жижу, типа пюре.
Для драников мы в Термезе (областной центр в Узбекистане . – Ред.) доставали картошку по блату на базе в Уч-Кизиле.. Выменивали на дефицитные платки из китайского шелка, которые в Афганистане стоили копейки, а в советском Узбекистане – 60 рублей - месячную зарплату медсестры.
Помню, первый раз шли в Союз, я тогда еще не знал, как ценятся эти платки. Проходим таможню, въезжаем в Термез, а вокруг - женщины, дети - все кричат и машут!
Я плечи расправил, ну, думаю, героев встречают, мы ж – интернационалисты! И радостно говорю водителю: «Смотри, как нас встречают!.. А что они кричат?» А из окна слышу: «Плятки, плятки давай!..»
Думаю, ну, твою мать, вот те и герой (смеется)!
- А в приметы вы верили?
На мою машину часто смотрели недоуменно, у меня ж номер был - «13-13 ЛЗ»
Я сам его выбрал, 13 – мое любимое число, вот и снял с ранее подбитой машины моей роты. С этим номером я проездил около года – только одна дырка от пули в кузове появилась.
А однажды в расстрелянном МАЗе я насчитал 97 отверстий. Тогда двое наших ребят погибли. А я из-за того МАЗа получил первое партийное взыскание.
По одной машине тогда ездить запрещалось, и к нашей колонне прикомандировали грузовик, который должен был привезти бетономешалку.
Старший машины – капитан Лютенко - не внял лейтенантскому запрету и, воспользовавшись моим нахождением в замыкании, рванул в Кабул самостоятельно. Его там ждала замена в Союз.
Уже когда поднялись на перевал Саланг, узнали, что их машину расстреляли возле поселка Джабаль-уж-Сарадж.
А на панели приборов МАЗа лежало недописанное письмо домой водителя Мартыненко . На листке бумаги - его кровавая пятерня, прямо под текстом: «Мама, не верится, что через 10 дней я буду дома…»
«Более 60-ти офицеров приземлились в СССР, но домой не доехали»
- Тогда во что верили коммунисты на войне?
На той войне все мы вроде бы были атеистами. Но только вначале – война быстро заставила поверить в ценности небесные. Оказалось, и крестики у многих были, и иконки, и ладанки. У меня крестика не было: как я - офицер, коммунист - его через таможню провезу – стыдно!
Но через левое плечо перед боем обязательно трижды сплевывал и о деревянный приклад автомата постукивал.
Отвернешься – перекрестишься и вперед на мины – пошла война!
Но у моих солдат, видел, когда мылись - у многих кресты были, им матери в дорогу давали. У бойцов-мусульман, соответственно четки и записки с цитатами из Корана. Многие в качестве амулетов вешали на шею пули в виде брелков. Но главные обереги – фотографии любимых и родных.
А я после отпуска из Беларуси иконку Николая Чудотворца с собой привез – подарок тещи покойной, из Жировичского монастыря. Помогла-не помогла – не знаю, а душу точно успокаивала!
Но больше меня впечатлила не война, а трагические моменты того времени, с войной не связанные. О них мало кто знает и сейчас. Я и сам узнал, лишь когда работал уже в Особом отделе КГБ .
Большинство офицеров той войны возвращались из Афганистана в Союз транспортными самолетами на узбекский аэродром Тузель. Он расположен далеко за Ташкентом , автобусного регулярного сообщения как такового не было.
Вот местные таксисты, заслышав гул приземляющихся самолетов, как коршуны, съезжались к аэродрому, чтобы везти офицеров в ташкентский аэропорт. Так все считали…
Офицеры возвращались в Союз «упакованные»: везли домой валюту, японскую технику, фирменные шмотки.
Оказалось, более 60-ти советских офицеров и прапорщиков, приземлившихся в Союзе, так и не попали домой. Они прошли войну, выжили, но их растерзали свои же, убив и ограбив. Так что большой вопрос: кто свои, а кто чужие и где именно начинается и заканчивается война…
15 февраля в Минске на острове Мужества и Скорби прошла торжественная церемония, посвященная Дню памяти воинов-интернационалистов. Около острова еще с самого утра начали собираться люди. В мероприятии приняли участие представители Мингорисполкома, Министерства обороны, Администрации Президента, Министерства внутренних дел, общественные организации и объединения, ветераны войны в Афганистане, их семьи, а также члены семей погибших воинов-интернационалистов. Около двух тысяч человек собрала эта годовщина.
Именно в этот день в 1989-м последняя колонна советских войск покинула Афганистан. Около 30 тысяч белорусов принимали участие в этом конфликте. Около 700 из них не вернулось оттуда живыми.
Несмотря на мороз и длинную очередь у моста на остров, вокруг царила атмосфера тепла и понимания. Многие из ветеранов встречаются только в этот день на этом же месте, и со всех сторон постоянно раздавались радостные возгласы приветствий.
Митинг открыл председатель общественного объединения «Белорусский Союз ветеранов войны в Афганистане» Валерий Гайдукевич. Затем заместитель главы Администрации Президента Республики Беларусь Игорь Бузовский зачитал обращение к воинам-интернационалистам от Александра Лукашенко, в котором подчеркивалось, что подвиг участников Афганской войны не будет забыт никогда. С торжественной речью выступил и министр обороны Республики Беларусь Андрей Равков. Он отметил, что эту войну часто называют первой антитеррористической операцией. Интернациональный долг многие белорусы исполняли и в других странах: Алжире, Анголе, Лаосе, Бангладеш, Ливии, Йемене… Память погибших почтили минутой молчания.
Стоит вспомнить, что накануне 15 февраля в Храме-пямятнике в честь Всех Святых была заложена капсула с землей из Афганистана, а часть набережной реки Свислочь от острова Мужества и Скорби до гостиницы «Беларусь» была названа в честь воинов-интернационалистов.
Чтобы почтить память боевых товарищей, возложить цветы к памятному монументу, на остров Мужества и Скорби приехали и ветераны Афганской войны - ныне работники Минского тракторного завода. Союз бывших воинов-интернационалистов на нашем предприятии - это сплоченный коллектив, они все хорошо друг друга знают и никогда не дадут в обиду. О твердом характере «афганцев» рассказывает заместитель генерального директора ОАО «МТЗ» по идеологической работе, кадрам и соцразвитию Василий Тыманович:
На остров Мужества и Скорби мы ездим каждый год. На нашем заводе сейчас числится 131 воин-интернационалист. Для них этот день всегда выходной. К годовщине от предприятия в нынешнем году им выделена денежная премия в полмиллиона рублей. Пару дней назад с ветеранами встретился и сам генеральный директор Федор Домотенко. От всего завода и от себя лично он выразил им благодарность за выполненный долг, непоколебимую верность и за безупречную работу. Именно генеральный директор был автором идеи добавить к денежной премии еще и ценный подарок - кухонный комбайн. Кто-то сегодня мне рассказывал, что уже успел приготовить на нем драники. Кроме этого, денежную премию им выплачивает и профсоюзный комитет, это еще 300 тысяч рублей. «Афганцы» - люди непростые, но исключительно честные и достойные. Характерно, что из всех ста с лишним участников этой войны ни один за все эти годы не нарушал трудовой дисциплины. Все они очень квалифицированные работники, при этом свободолюбивые, никогда не станут что-то выпрашивать у начальства или «выслуживаться». Люди, которые прошли через такие нечеловеческие испытания, не раз оказываясь у порога смерти, намного лучше понимают суть жизни.
Вторую часть дня тракторозаводские воины-интернационалисты посвятили погибшим друзьям. На Северном кладбище почтили память Виктора Гладкого - товарища многих заводчан, человека, который прошел войну в Афганистане, но трагически погиб уже дома, в Минске, в возрасте тридцати лет в 1991 году. Его мать - Надежда Тихоновна - проработала на Минском тракторном больше сорока лет и вот уже двадцать три года приходит на его могилу вместе с остальными его товарищами-«афганцами». «Я бесконечно благодарна этим людям. Кто знает, возможно, наша страна была бы совсем другой без них. Вот уже много лет в этот день мы всегда собираемся вместе, навещаем Виктора. Не знаю, кажется, я уже только для этого дня и живу на свете», - признается Надежда Гладкая. Об этой необычайно сильной женщине рассказывает Иван Ботяновский, работник цеха кабин: «Надежда Тихоновна нас всех объединяет. Большинство из нас знали Виктора, очень прискорбно, что судьба бывает иногда такой жестокой. Но жизнь продолжается, и нужно радоваться, что мы все же живы».
На кладбище в Михановичах тракторозаводчане возложили цветы на могилу Геннадия Шудейко - одного из создателей и организаторов движения ветеранов Афганистана на МТЗ.
Тяжелые воспоминания вызывает этот день у тех, кто был на той страшной войне. Забыть такое невозможно. Но эти люди на всю жизнь сохранили понятие воинской отваги и доблести и являются живым примером настоящего патриотизма и верности своим идеалам.
1979 год - 86 человек
1980 год - 1484 человека
1981 год - 1298 человек
1982 год - 1948 человек
1983 год - 1446 человек
1984 год - 2346 человек
1985 год - 1868 человек
1986 год - 1333 человека
1987 год - 1215 человек
1988 год - 759 человек
1989 год - 53 человека
ДАННЫЕ ГЕНШТАБА МО СССР (газета "Правда" от 17.08.89 г.)
Статистика войны...
Срок пребывания военнослужащих в составе ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Афганистане был установлен не более 2 лет — для офицеров и 1,5 года для сержантов и солдат.
Всего за период с 25 декабря 1979 года по 15 февраля 1989 года в войсках, находившихся на территории ДРА, прошло военную службу 620000 чел .из них :
- в частях Советской Армии 525000 чел.
- рабочих и служащих СА 21000 чел.
- в пограничных и других подразделениях КГБ СССР 90000 чел.
- в формированиях МВД СССР 5000 чел
Ежегодная списочная численность войск СА составляла 80 - 104 тыс. военнослужащих и 5-7 тыс. рабочих и служащих.
Общие безвозвратные людские потери (убито, умерло от ран и болезней, погибло в катастрофах, в результате происшествий и несчастных случаев) 14453 чел.
В том числе:
Советская Армия 13833 чел..
КГБ 572 чел.
МВД 28 чел.
Госкино, Гостелерадио, Минстрой и др. 20 челВ числе погибших и умерших:
военных советников (всех рангов) 190 чел
генералов 4 чел.
офицеров 2129 чел.
прапорщиков 632 чел.
солдат и сержантов 11549 чел.
рабочих и служащих СА 139 чел.Пропали без вести и попали в плен: 417 чел.
Были освобождены: 119 чел.
Из них:
возвращены на родину 97 чел.
находятся в других странах 22 чел.
Санитарные потери составили 469685 чел.
В том числе:
ранено, контужено, травмировано 53753 чел.
заболело 415932 чел
В их числе: .
офицеров и прапорщиков 10287 чел.
сержантов и солдат 447498 чел.
рабочих и служащих 11905 чел.
Из 11654 чел., уволенных из армии в связи с ранениями, увечьем и тяжелыми заболеваниями стали инвалидами: 10751 чел.
В том числе:
первой группы 672 чел.
второй группы 4216 чел.
третьей группы 5863 чел.Потери техники и вооружения составили:
самолетов 118
вертолетов 333
танков 147
БМП, БМД, БТР 1314
орудий и минометов 433
радиостанций и командно-штабных машин 1138
инженерных машин 510
автомобилей бортовых и бензовозов 11369Краткая справка о награжденных и о национальном составе погибших
"Все вас знают и просят дать Чергинца!"
Николай Чергинец, председатель Союза писателей Беларуси, в Афганистан попал в июне 1984 года. Работал в Кабуле старшим советником по линии МВД и отвечал за безопасность города. "Афганистан заставил иначе смотреть на жизнь и поступки людей, более принципиально. Поэтому часто приходилось вступать в конфликты даже с чиновниками. Особенно теми, кто прошел Афган, но слишком завышают свое "я", - говорит он.
В Кабуле мне предложили пятикомнатную квартиру в старом микрорайоне. Отказался. Там в основном жили все советские и партийные руководители. Так как я обеспечивал безопасность и хотел показать пример, перебрался в новый микрорайон, где не было ни одного советского. Там попросил двухкомнатную квартиру. Квартиры там такие - крашеный пол бетонный, железная мебель... Когда перебои с электричеством, отключают воду. Поэтому всегда ванну, какие-нибудь бачки, бутылки наполняли водой про запас.
Улицы там без стоков. Представьте, торгует мужик помидорами, жара, он набирает ведро воды из стока, где даже дохлые крысы плавают, и "шух!" на помидоры… Вот они и товарный вид приобрели.
Мясо на рынке было облеплено мухами. Наши женщины в обморок от страха падали. Но приходилось покупать, вымачивать в марганцовке, а потом готовить. Фрукты тоже мыли хозяйственным мылом.
В 1985 году ко мне в Кабул приехала жена с дочерью. Дочь через весь Кабул ездила в школу в посольство на микроавтобусе, который обложили бронежилетами. В автобусе были охранники - один или два автоматчика. Если все нормально, то 40 минут до школы добиралась. Если начинался обстрел, то маршрут меняли и тратили больше времени на дорогу.
В Кабуле на улицах был бардак, никаких правил никто не соблюдал: люди бегут под капот, машины гудят. Чтобы как-то это упорядочить, в центре города поставили 11 светофоров и ввели дружинников. Они пропускали людей на перекрестках.
Помню случай, когда ночью шел бой на окраине Кабула. Я дал команду идти туда по семи улицам, чтобы не было столпотворения. Но командир повел всех одной колонной. Танк встрял, началась перестрелка. Пока пришли на помощь, в плен уже взяли человек 30 и около 80 человек погибло. Я добился, чтобы этого командира сняли, и в итоге он меня попытался отравить. Афганцы уникальные специалисты по ядам. Они могут сделать яд, от которого ты умрешь через час или через месяц, или через год. Он мне подсыпал яд в шашлык. И никто бы не спас, если бы не случай. В это время в Кабул приехала бригада из ленинградского госпиталя для работы в области поиска противоядия. Я оказался первым, кого они спасли.
После возвращения из Афганистана домой многие рвутся назад. Помню, как сидели у меня в кабинете три наших солдата. Вдруг мне звонит министр внутренних дел СССР и спрашивает, не поехал бы я еще раз в Афганистан. Мол, все вас знают и просят дать Чергинца. Положил трубку. А солдаты говорят: "Николай Иванович, возьмите нас с собой!" Делает что-то магическое с людьми Афганистан.
"Думали, это вертолет с водой, а нам сбросили листовки к 1 Мая"
Сергей Рожков, директор компании "АртПанно", приехал в Афганистан в 1988 году. Говорит, что попал на войну, как все. "Был призыв, три месяца учебки - и отправили", - рассказывает Сергей. Нужно заметить, что он сам, как и многие другие, написал заявление, что хочет в Афганистан. "Все в массе своей рассуждали: за Родину!" - отмечает он.
Я служил в мотоманевренной группе солдатом. Есть такое понятие - "на точке". Это место, оборудованное в горах, которое мы сами себе построили. Жили в блиндажах, землянках. Что такое казарма, я не знаю.
Когда мы туда прилетели, поужинали, и ребята, которые там служили, спросили, из чего мы стреляли.
Из автомата, гранатомета, - говорим.
В тот вечер они дали нам пострелять со всех видов оружия, которое было.
Помню, когда ночью сами себя охраняли, брали ящик с патронами и гранатами, стоишь на посту и стреляешь, чтобы, не дай бог, к тебе кто-то не подошел.
Как-то дошли слухи, что нас хотят атаковать. Людей было мало, поэтому мы изображали бурную деятельность. Сделали несколько импровизированных пушек из картона, активно передвигались: кто-то зайдет в палатку, тут же выходит…
Помню на 1 Мая нас высадили между бандитами и местной властью. Наша задача была сдерживать атаки одних на других. Мы остались практически без провизии и вообще без воды. Прилетел вертолет, и мы думали, что он привез воду. А он сбросил ящик с листовками с поздравлением с 1 Мая и пожеланием успеха в службе. Но в итоге мы себе выкопали колодец и нашли воду.
Мне кажется, что на том этапе жизненного пути этот опыт был для меня полезен. Тогда я реально, как в старых фильмах про Отечественную войну, рассуждал: "Ну, убьют, ну, что, я же за Родину погибну. Родителей жалко только". Этого чувства у меня сейчас нет.
"Построил две бани и заставлял офицеров париться по два раза в неделю!"
Станислав Князев, доктор юридических наук, профессор, ректор Международного университета "МИТСО", воевал с 1984 по 1986 год в составе 201 мотострелковой дивизии, которая базировалась в Кундузе. Был подполковником, возглавлял военную контрразведку. Картина, которой встретил Афганистан, - обстрел в аэропорту. "К счастью, ранен не был, - выдержав некоторую паузу, говорит он. - Хотя с вертолета падал".
Помню, как буквально несколько минут назад прилетел в аэропорт Кундуза. Мне позвонил генерал и попросил доложить обстановку.
Так я только что прилетел! - говорю.
А кто вам даст на войне время для раздумий?
Так меня встретила война в Афганистане. Мы тогда все были молодые и лихие. Жили в палатках, бараках из фанеры, блиндажах…
Запомнился случай, как у нас в разных дивизиях служил отец и сын. Отец возвращался на Родину, а сын оставался. Решили они встретиться и попрощаться. Ехали на бронетранспортере, и какой-то афганец их застрелил. Ведь в Афганистане, как правило, ездили на самой броне. Так было больше шансов выжить. Если человек находился внутри транспортера, то после взрыва от него оставалось месиво.
 |  |
В Афганистане распространены тиф и гепатит, а с гигиеной сложно. Чтобы не болеть, нужно чаще менять белье и париться в бане. Поэтому первое, что сделал, - построил вместе с солдатами две бани. Из глины, соломы и травы делали кирпичи, из них - стены бани, накрывали их сверху клеенкой и засыпали глиной. Одну баню строили где-то месяц. Иногда парились простыней. На полок забираешься, один край простыни зажимаешь, а вторым - навеваешь жар. Затем знакомые летчики привезли нам эвкалиптовые веники. Это вообще мечта! Ведь эвкалипт - единственное дерево, в котором не водятся насекомые. Своих офицеров по два раза в неделю заставлял париться. Зато у меня потом в пять раз меньше человек болело.
У богатых местных жителей были бассейны - они там мылись. Бедные - в реках. Поэтому когда подходил афганец, сразу ощущалось изменение микроклимата… Такие запахи…
Первое время по возвращении домой я обходил все кусты - было ощущение, что за ними сидит человек с ножом или автоматом. Очень много во мне изменилось после войны. Переоценка самой важности жизни была серьезная. Ты понимаешь, насколько хорошо просто жить. Начинаешь замечать каждый листочек, и как его пронзает солнечный лучик.
Льготы, как у участника войны, у меня какие-то были, но я ими никогда не пользовался. Например, мог бесплатно в санаторий ездить раз в год, но некогда было. Я и в отпусках был по десять суток всего. Если ты ответственно относишься к своему делу, то весь в нем. Его нельзя оставить. Это как любимую женщину надолго оставлять нельзя - соблазнят.
"Жизнь в стране улучшается, а количество афганцев и соцгарантий уменьшается"
Александр Метла, директор Благотворительного фонда помощи воинам-интернационалистам "Память Афгана", в Афганистан попал в 1987 году. Служил офицером в городе Гардез. Он убежден, что война никого не делает ни хуже, ни лучше. Самая большая награда для него то, что остался жив.
Когда вспоминаешь Афганистан, не понимаешь молодых офицеров, у которых переход из Бреста в Барановичи - уже трагедия. Мы тогда не задавали вопросов, ехали, куда скажут.
Питались простой едой. На утро - рыба белая, на вечер - рыба красная. А на самом деле это была килька в томатном соусе или консервы в масле. Иногда картошку привозили из СССР в банках очищенную в воде. Это была хорошая картошка, не концентрат, который, как клей.
С водой были проблемы. Вода там вся была заразная для нашего человека. Афганцы, когда ее пили, все нормально. А у наших - гепатит или тиф. Представьте, течет ручей - там кто-то стирает, кто-то воду для чая берет, кто-то ноги моет. Поэтому воду сильно хлорировали. Я столько хлорки за то время съел!
 |  |
Была ситуация, как попали под обстрел. Лежим на земле, снаряды рвутся, падают рядом, а ты ничего не можешь сделать, в землю же не зароешься. Лежим и шутим: мой прилетел, мой не долетел, капитан говорит: "А мой попал". Смотрим, у него рука перебита…
В наш фонд афганцы приходят с проблемами: начиная от житейских и заканчивая теми, которые мы порой не в состоянии решить. Периодически звонят и жалуются в том числе и по поводу льгот для афганцев. Вроде бы жизнь в стране улучшается, а количество афганцев и соцгарантий уменьшается. Но на некоторые вопросы мы, к сожалению, не можем ответить, потому что они в компетенции правительства, парламента.
